Перспективы особых экономических зон в условиях финансового кризиса
Недавно некоторые деловые СМИ опубликовали на своих полосах информацию о заявлении руководителя РосОЭЗ Андрея Алпатова, в котором он сообщил о разработке новых принципов развития российских особых экономических зон (ОЭЗ). Речь шла о двух новациях: привлечении частных инвесторов к созданию инфраструктурных объектов внутри самих зон и передаче управления ОЭЗ регионам.
Данная инициатива РосОЭЗ выглядит вполне логичной на фоне мирового финансового кризиса и тех результатов, которые показали отечественные ОЭЗ за время своего существования.
Как показывает практика, на сегодняшний день из всех типов ОЭЗ лишь промышленно-производственные показали реальный результат по привлечению частных инвестиций на свои территории. Остальные типы зон едва ли могут похвастаться объемами освоенных частных инвестиций, адекватных общей сумме уже произведенных затрат федерального центра. Очевидно, что существующий порядок функционирования ОЭЗ должен быть скорректирован в сторону повышения инвестиционной активности со стороны резидентов. Другими словами, нужно формулировать новый вариант ответа на вопрос «Как заставить частный бизнес идти в особые зоны?». Как можно видеть, одних льготных режимов недостаточно. Недостаточной оказалась для резидентов и модель, в которой государство возводило инфраструктурные объекты, а резиденту оставалось лишь построить «коробку» и подключить ее к инфраструктуре.
Сработает ли в позитивную сторону новая модель, которая предполагает уменьшить роль государства в инфраструктурном строительстве? Вполне может сработать, но при определении новых принципов строительства и функционирования ОЭЗ.
Но для начала хотелось бы разделить существующие четыре типа российских ОЭЗ на две неравные части. В первую входят особые зоны, формирование добавленной стоимости в которых происходит в сфере производства и реализации товаров и услуг. Это промышленно-производственные, туристско-рекреационные и портовые ОЭЗ. К другому типу нужно отнести технико-внедренческие ОЭЗ, в которых наряду с традиционными производством и реализацией товаров и услуг, основной объем добавленной стоимости может и должен создаваться за счет создания и коммерциализации интеллектуальной собственности.
Основываясь на результатах работы компании ФОК в регионах, можно сделать вывод о высокой степени внутренней готовности бизнеса и региональных властей к самостоятельной деятельности по созданию региональных ОЭЗ. С таким мнением мы сталкивались и в европейской части России, и в Сибири, и на Дальнем Востоке. Имеется даже целый ряд конкретных компаний, готовых к инвестированию в региональные особые экономические зоны. Но все они сходятся на том мнении, что для создания региональных ОЭЗ нужен единый организующий и управляющий центр, единый застройщик.
Проводя исследование зарубежного опыта создания и развития ОЭЗ разных типов, мы неоднократно встречались с понятием «кластерпренер» (англ. Clusterpreneur – инициатор и движущая сила создания кластера). Таким образом, проблема создания предпосылок для возникновения самостоятельных региональных ОЭЗ, создаваемых и управляемых частным бизнесом, есть проблема выбора того самого «кластерпренера», который возьмет на себя ответственность и финансовые обязательства по возведению инфраструктурных объектов и бизнес-объектов резидентов. Очевидно, что этот выбор должен делаться на неких новых принципах и правилах, которые должны быть закреплены в нормативно-правовой базе. Это подразумевает новые, еще не опробованные на российской почве, принципы государственно-частного партнерства. Каковы будут эти принципы, удастся ли избежать перекосов «ранних» ОЭЗ образца 90-ых годов? Такие вопросы требуется серьезно проработать, прежде чем вынести окончательное решение.
Как показывает практика развития технико-внедренческих ОЭЗ, привлечь резидентов в них удается. Однако они проявляют практически нулевую инвестиционную активность по возведению собственных объектов, не говоря уже об объектах инфраструктурных. Максимум – арендные отношения. А если говорить об инновационной инфраструктуре, то на сегодняшний день не найдется ни одного такого резидента. И этому есть ряд объективных причин.
Первая причина заключается в том, что объекты инновационной инфраструктуры по сути своей должны создаваться государством и за государственный счет. Если же, конечно, мы хотим получить в результате базу для создания и развития реальных конкурентных инновационных бизнесов. Создание таких объектов – задача государственного уровня. Об этом говорит и зарубежный опыт.
В конце 70-х – начале 80-х годов в разных уголках Земли фактически единовременно был дан старт государственной поддержке инновационных процессов. В США это вылилось в предоставление права собственности на объекты интеллектуальной собственности, возникающей в рамках НИОКР, проводимых в федеральных лабораториях. Что означает по факту нулевую ставку ренты за пользование государственными объектами инновационной инфраструктуры. В Японии государство на условиях ГЧП, аналогичных тем, что сейчас существуют в России, создавало отраслевые консорциумы, в которые стекались государственные субсидии, крупнейшие отраслевые игроки входили своим персоналом, экспертным опытом, ноу-хау и т.д. А Сингапур в это время строил базы для размещения инновационных производств зарубежных транснациональных корпораций, осуществлял привлечение и обучение квалифицированного персонала, проводя «политику высоких зарплат».
В наш век высоких скоростей суть технико-внедренческих зон (ТВЗ) не может быть ограничена просто сосредоточением инновационных предприятий на одной территории. Точнее, в реализации именно этой цели нет «великого» смысла. Основная идея технико-внедренческой ОЭЗ состоит в создании концентрированного сосредоточения объектов инновационной инфраструктуры. Под этими объектами мы понимаем, прежде всего, центры коллективного пользования дорогостоящим оборудованием и испытательно-сертификационные центры. Первые служат базой для проведения фундаментальных и прикладных научных исследований. Вторые – «пропускным пунктом» на внутренний и внешние рынки для коммерциализируемых инноваций. Именно эти объекты должны стать «точками кристаллизации», вокруг которых будут «оседать» инновационные компании. Без этого простое территориальное соседство высокотехнологичных предприятий не дает заметного синергетического эффекта.
Но при этом актуален вопрос «Готов ли частный бизнес финансировать создание таких объектов?». Сегодня подавляющее большинство экспертов может дать только отрицательный ответ. В беседах с руководителями компаний-резидентов нам удалось выяснить основные причины, сдерживающие их инвестиционную активность в ТВЗ.
Первая и основная – отсутствие механизма защиты рынка для отечественного инноватора перед его зарубежными конкурентами. Речь идет о государственных заказах на высокотехнологичную продукцию, которые зачастую выполняются зарубежными компаниями. В настоящее время они не заинтересованы в трансфере своих знаний и технологий в руки российских компаний, поэтому продают уже готовый продукт. Защитив свой внутренний рынок от прямых продаж зарубежных инновационных продуктов, можно сформировать условия для создания совместных предприятий, объектов инновационной инфраструктуры вместе с зарубежными партнерами, что приведет к генерации добавленной стоимости от инновационных разработок внутри России. В такой модели, фактически, отечественные инноваторы будут диктовать условия зарубежным компаниям по освоению российского рынка. Это в чем-то похоже на опыт Китая. В сегодняшних условиях такая стратегия была бы весьма выигрышной.
Второй причиной является отсутствие государственной политики предоставления преференций инновационной продукции при проведении конкурсных торгов. Существующие на сегодняшний день процедуры торгов заставляют мерить «одной гребенкой» и простого переработчика, и инноватора, создавшего свой продукт в результате длительной научно-исследовательской работы, строительства новых материальных и производственных активов и т.д. Действительно, в большинстве случаев цена инновационной продукции оказывается на конкурсах выше, чем традиционной. Но в расчете за весь срок эксплуатации она является гораздо более низкой. В этом-то и заключается эффект инновационности – мы внедряем новый продукт, применение которого связано с меньшими «на круг» затратами при тех же или лучших потребительских качествах.
Наконец, третья причина заключается в отсутствии адекватных сегодняшнему времени разрешительных механизмов, позволяющих инновациям пробивать себе дорогу на рынок. Нужны новые подходы в сертификации инновационной продукции в ключевых отраслях народного хозяйства – строительстве, энергетике, пищевой промышленности, медицине. Именно эту задачу должны решать отраслевые испытательно-сертификационные центры, создаваемые в технико-внедренческих ОЭЗ.
Кроме того, целесообразным, по нашему мнению, является государственная политика, направленная на стимулирование спроса на инновации со стороны производственных предприятий. Например, предоставление льгот промышленным предприятиям, выпустившим определенное количество продукции с применением новых материалов и/или технологий относительно традиционной продукции, с неизбежностью порождало бы спрос на научные услуги и выполнение НИОКР резидентами ТВЗ. То есть промышленнику было бы более выгодно производить инновационную продукцию, и он бы начал инвестировать в НИОКРы по своей тематике.
Резюмируя вышесказанное, хотелось бы отметить, что отечественные инноваторы психологически готовы к реализации инвестиционных проектов по созданию инновационной инфраструктуры. Но чтобы их психологическую готовность преобразовать в реальные инвестиции в ТВЗ необходимо, во-первых, сформировать преференции для инновационных продуктов, а во-вторых, сформулировать принципы государственно-частного партнерства, предусматривающие финансирование создания материально-технической базы со стороны государства и привлечение управленческого, экспертного, научно-технического и рыночного потенциала со стороны частного бизнеса.
Возвращаясь к вопросу участия частного бизнеса в создании инфраструктурных объектов портовых, промышленно-производственных и туристско-рекреационных типов ОЭЗ, хотелось бы указать на необходимость создания новых, еще не опробованных на российской почве простых и прозрачных схем этого участия, позволяющих бизнесу извлекать дополнительную прибыль. Именно этот стимул позволит бизнесу обратить свое внимание на инициативы РосОЭЗ. Передача частному бизнесу оперативного управления деятельностью ОЭЗ – это, вне всякого сомнения, верный вектор их развития. Это позволит зонам развиваться в ногу со временем, быть адекватными макроэкономическому окружению и рыночной среде.
Однако при этом нельзя рассчитывать, что бизнес сможет полностью взять на себя инфраструктурные затраты на создание ОЭЗ. Особенно, это касается портовых зон, где необходимые объемы вложений и сроки окупаемости бывают очень велики.
Но в целом, российские особые зоны имеют большой потенциал развития за счет частных инвестиций. Главное – определить справедливые для всех правила этой новой игры.
