Экспертный комментарий Моисея Фурщика «Перманентная индустриализация»
Если не брать Волгоградскую область, традиционно ориентированную на связи с Поволжьем, то именно Ростовская область является наиболее индустриально развитым регионом юга России: промышленность составляет 26% её валового регионального продукта. Нынешний промышленный профиль региона формировался в четыре этапа. Переход торгового капитала в индустриальный до революции породил донскую промышленность как таковую, две волны советской индустриализации дали два главных типа предприятий региона — индустриальные гиганты и небольшие заводы спецназначения, постсоветский период стал временем переменных успехов. В истории развития промышленности в Ростовской области отразились основные тенденции истории отечественного хозяйства последних полутора столетий, и если следовать этой логике, то регион должен стать одной из показательных площадок в ходе модернизации российской экономики.
Недавний экономический кризис продемонстрировал, что именно срочная модернизация основных фондов индустрии, доставшихся Ростовской области в наследство от советской эпохи, является для промышленной политики региона задачей номер один. Те предприятия, которые успели модернизироваться до начала кризиса, прошли его относительно благополучно: речь идёт прежде всего о таких производствах, как «Тагмет», НЭВЗ, Новочеркасский электродный завод (НЭЗ), «Красный котельщик», БКМПО, шахта «Садкинская», «Стройфарфор», «Роствертол», «Донтабак» и др. Именно модернизированные предприятия донской металлургии и машиностроения, уверен министр промышленности Ростовской области Сергей Михалёв, станут в посткризисные годы главными индустриальными локомотивами региона. Кроме того, благодаря появлению в Ростовской области Агентства инвестиционного развития, а также созданию стратегий привлечения инвестиций и социально-экономического развития (до 2020 года) во второй половине «нулевых» были созданы основные предпосылки появления на Дону промышленности новой генерации, в первую очередь речь идёт о формирующихся вокруг Ростова индустриальных зонах. Вместе с тем в рамках региональной промышленной политики параллельно предстоит решать экологические, градостроительные и социальные проблемы, порождённые промышленностью советского периода.
Концентрация пролетариата
Получив доступ к южным морям в конце XVIII — начале XIX веков, Россия быстро наладила торговлю с Европой и Азией, отправляя на экспорт по выгодному южному маршруту продукцию, которая шла в переработку в промышленно более развитых странах: металл, уголь, зерно, кожи. Наличие свободных средств и понимание того, что выгодно организовать переработку на месте и торговать уже готовыми изделиями, привели к тому, что экспортёры стали организовывать промышленное производство поближе к источникам сырья и портово-логистическим мощностям Азовского и Чёрного морей. Первые промышленные предприятия будущей Ростовской области — металлургические заводы Сулина и Таганрога (ныне СТАКС и «Тагмет») — появились неподалёку от угольных рудников Александровск-Грушевского (ныне Шахты) и Гукова, а машиностроительные и механические заводы Пастухова и Стороженко (ныне завод «Аксай» и Ростовский мехзавод) — там, где были нужны сельхозмашины для нужд производителей зерна. Сочетание развитого сельского хозяйства, значительной концентрации городского населения и наличия достаточного числа образовательных учреждений давало дополнительные основания для размещения крупных промышленных предприятий именно здесь.
В советское время тренд на концентрацию промышленности юга России в крупных индустриальных центрах Ростовской области (основными «кузницами» стали Ростов, Таганрог, Азов, Новочеркасск, Шахты, Волгодонск, Донецк) сохранился. Кубани и Ставрополью в региональной структуре разделения труда достались роли «житницы» и «здравницы», а северокавказские республики оставались априори дотационными и жили на «подножном корму» того, чем богаты сами — нефть, море, курорты, АПК. Остальным южных соседей снабжали промпредприятия Ростовской области.
Центральной идеей промышленной политики Советского государства стало создание индустриальных гигантов. Так на Дону появились крупнейший в мире комбайностроительный «Ростсельмаш» (основан в 1929 году), авиационные заводы им. Бериева (1934) и «Роствертол» (1939), локомотивостроительный НЭВЗ (1932), химические гиганты в Каменске (1933) и Новочеркасске (1952), крупнейший в Европе Шахтинский хлопчатобумажный комбинат (1965, ныне — «Дон-Текс») и др. Не остались в стороне и дореволюционные заводы — таганрогский «Красный котельщик», металлургические комбинаты Таганрога и Красного Сулина, также ставшие индустриальными флагманами. Многие из этих предприятий в советское время работали на все страны «народной демократии».
Первая, довоенная, волна индустриализации имела для образованной в 1937 году Ростовской области отчётливый политический подтекст. Увеличение концентрации пролетариата в ключевых городах региона позволяло компартии контролировать обстановку, быстро реагируя на любые проявления недовольства в «мелкобуржуазном» селе и сепаратизма в казачьих областях. К примеру, численность рабочих «Ростсельмаша» с учётом входящих в его сферу предприятий и членов их семей превышала 100 тысяч человек и определяла градостроительную политику Ростова-на-Дону, привязывая к заводу не только несколько городских районов, но и движение транспорта, снабжение продовольствием и промтоварами, рынки, объекты ЖКХ. Угольные предприятия области концентрировали у себя свыше 130 тысяч горняков почти на 60 шахтах, а зарплата в дотационной отрасли всегда была в 3–5 раз выше, чем в среднем по стране.
Вторая волна советской индустриализации 60–80−х годов внесла существенные изменения в промышленную политику государства. Произошло смещение приоритетов от выпуска товаров народного потребления к производству продукции для нужд военно-промышленного комплекса. В результате в Ростове появился целый куст заводов, выпускающий продукцию оборонного значения: «Рубин», «Алмаз», «Градиент», «Прибор», «Электроаппарат», «Квант» и др. Другие не очень большие предприятия планомерно распределяли по разным городам области.
Трудности перехода
Специфика двух волн индустриализации определила особенности переходного периода. Если «оборонка» благодаря вертикальному подчинению и по инерции продолжавшемуся госзаказу первые пореформенные годы ещё продолжала работать относительно стабильно, то приватизированные гиганты промышленности, не сумев из-за своих масштабов быстро приспособиться к новым экономическим условиям, стали стремительно терять рынок. Неспособность донской промышленности конкурировать с иностранными производителями поставила былые индустриальные гиганты в крайне сложное положение, чреватое социальными взрывами. В первую очередь провалились те отрасли, которые были локомотивами роста в советское время, — угольная промышленность и тяжёлое машиностроение. 70% оказавшихся без господдержки шахт стали нерентабельными и закрылись; никому не нужным оказалось и такое количество комбайнов и электровозов, которые могли производить «Ростсельмаш», Таганрогский комбайновый завод и НЭВЗ.
После экономического кризиса 1998 года, падения курса рубля и сокращения импорта донская промышленность получила толчок для своего развития на освобождённом от конкурентов рынке. На этой фазе главной задачей промышленной политики при падении отечественного банковского сектора стало привлечение надёжных инвесторов. Не обошлось без акционерных войн и многократного перехода активов из рук в руки. В результате многие крупнейшие промпредприятия области оказались под контролем федеральных и транснациональных холдингов. Новочеркасский НЭВЗ теперь принадлежит ЗАО «Трансмашхолдинг», «Ростсельмаш» и «Эмпилс» оказались в группе «Новое Содружество», таганрогские «Красный котельщик» и «Тагмет» после длительных перипетий стали, соответственно, частями холдинга «ЭМАльянс» и Трубной металлургической компании, белокалитвинский БКМПО вошёл в транснациональную корпорацию Alcoa, сулинский СТАКС — в группу МАИР, НЭЗ — в группу «Энергопром». Приход этих инвесторов вдохнул не только жизнь, но и средства в «лежащие на боку» заводы, которые в последующие годы вернули статус локомотивов роста региональной экономики.
Напротив, те собственники, которые пустили процесс развития своих предприятий на самотёк, в кризис не смогли получить доступ к дешёвым кредитным ресурсам, и сегодня их активы либо совсем не работают, либо дышат на ладан. К тому же износ оборудования на многих донских предприятиях вышел за критический уровень, что вообще ставит под сомнение их работоспособность и безопасность. Характерный пример — новочеркасский химический завод НЗСП (собственник — компания «Агроинвест»), где износ фондов составляет порядка 95%, вдобавок на завод завязано теплоснабжение части Новочеркасска. СТАКС, «Гуковуголь», НЗСП, «Атоммаш», Азовский оптико-механический завод, большая часть оборонных предприятий — судьба этих производств вызывает серьёзные опасения. Именно эти проблемные предприятия создали в кризис основную головную боль для местных властей: только в прошлом году на них лишились работы 5,7 тысячи человек.
Не меньшие проблемы создают огромные площади, которые занимают старые предприятия, мешающие развиваться городам Ростовской области. Масштаб проблемы можно проиллюстрировать примером «Ростсельмаша». В середине девяностых завод занимал площадь 230 га. Нынешнему собственнику путём продажи непрофильных активов и перепрофилирования ряда помещений удалось существенно сократить территорию завода, однако снижение объёмов производства оказалось несопоставимым с уменьшением площади. Если в 1985 году РСМ выпускал 85 тысяч комбайнов, то план на 2009 год составлял всего 7,3 тысячи машин, а в связи с началом кризиса его пришлось корректировать до 4,1 тысячи. Примерно в тех же пропорциях сократилась и численность работников: до кризиса во всех подразделениях РСМ работало 11 тысяч человек. Однако завод по-прежнему является ключевым объектом северо-восточной части Ростова, задающим направление транспортных потоков и существенно влияющим на привлекательность недвижимости в близлежащих районах. Для сравнения, построенный на окраине Краснодара завод по сборке немецких комбайнов Claas занимает территорию всего 10 га, при этом 100 сотрудников могут выпускать до тысячи машин в год.
С учётом того, что промышленные предприятия присутствуют практически во всех больших городах области, вопрос вывода старой промышленности и регенерации освободившихся площадей актуален не только для Ростова. Преодоление последствий старых принципов территориального размещения объектов индустрии должно стать одним из важнейших направлений промышленной политики области. «Областной центр должен выполнять по отношению к своей периферии роль локомотива, разработчика новаций, поставщика инвестиций, — убеждён доцент кафедры экономической и социальной географии России МГУ Владимир Горлов. — Устаревшие для статуса областного центра производственные и прочие функции должны быть безжалостно корреспондированы в другие города и посёлки».
Работа с инвестором
Постсоветский период пока не принёс Ростовской области серьёзных прорывов в сфере промышленности, однако появление ряда новых крупных производств говорит о стремлении областных властей диверсифицировать индустриальную сферу. Мечта донского руководства о строительстве собственного автосборочного производства воплотилась сначала в ТагАЗ, созданный на базе фактически умершего Таганрогского комбайнового завода, а затем в Ростовский автобусный завод (РоАЗ) на базе завода «Красный Аксай». Обоими активами владеет близкая к прежнему губернатору Владимиру Чубу группа «Донинвест». Вероятно, с той же целью расширения отраслевой структуры промышленности совсем недавно была реализована идея строительства на Дону собственного нефтеперерабатывающего завода в Новошахтинске. НЗНП — актив неоднозначный и вызывающий много споров, однако его наличие в экономике области в перспективе уже может означать путь к определённой топливной независимости от вертикально интегрированных нефтяных компаний.
Крупным событием для донской промышленности стало появление в 2007 году новейшего в России металлургического завода — ОАО «РЭМЗ», которое сегодня управляется «Мечелом». В его работе используются все современные сталеплавильные технологии, которые в ближайшие несколько десятилетий будут конкурентоспособны на рынке. Наконец, говоря о новых промышленных объектах, нельзя не упомянуть созданные с нуля корпорацию «Глория Джинс» — крупнейшее предприятие лёгкой промышленности Ростовской области — и ПКФ «Атлантис-Пак», за короткие сроки вышедшие на транснациональный уровень. Основатель «Глории» Владимир Мельников — едва ли не самая известная на федеральном уровне фигура донского бизнеса — изначально ставил перед собой цель создать российский аналог Benetton и пока с ней справляется успешно: по прошлогодней оценке агентства TNS, «Глория Джинс» признана самым покупаемым российским брендом в категории «Одежда». Оболочки для колбас производства «Атлантис-Пак» реализуются в 60 странах мира.
Качественное изменение в промышленной политике области произошло с появлением первого в России регионального Агентства инвестиционного развития, которое возглавил основатель группы компаний «Астон» Вадим Викулов — один из самых влиятельных донских бизнесменов. По оценке руководителя отдела программ развития консалтинговой компании ФОК Олега Науменко, за 5 лет работы (2004–2009 годы), Агентство привлекло инвестиции на сумму 3,4 млрд долларов, что позволило запустить 35 проектов, а с учётом перспективного портфеля можно говорить о 7,5 млрд долларов и 67 инвестиционных проектах, большая часть которых реализуется именно в промышленности. «То обстоятельство, что агентству удалось привлечь в Ростовскую область транснациональные корпорации и всемирно известные бренды — Coca-Cola, PepsiCo, Auchan и другие, упрочило статус области на политико-экономической карте России и повысило её конкурентоспособность в борьбе регионов за инвестиции», — подчёркивает Олег Науменко.
«Принципы нынешних взаимоотношений властей и промышленных предприятий, — говорит министр Сергей Михалёв, — это привлечение инвесторов и создание благоприятной обстановки для развития бизнеса». Работа донских властей по привлечению инвесторов в промышленность привела к идее создания семи новых индустриальных зон — Азовской и Новоалександровской в Азовском районе, Гуковской, Грушевской (Аксайский район), Матвеево-Курганской, Красносулинской и Октябрьской в 70 км к востоку от Ростова. В пяти из них якорные инвесторы не только определены, но и уже запустили ряд предприятий, в том числе завод по производству алюминиевых банок Ball Corporation, завод безалкогольных напитков Coca-Cola, завод по производству чипсов PepsiCo.
Длительное время главным камнем преткновения для прихода в Ростовскую область инвесторов являлся вопрос, кто именно будет платить за обеспечение будущих предприятий инженерными коммуникациями, стоимость которых составляла до 15% суммы проектов. В итоге для новых индустриальных зон был найден компромиссный вариант: водоснабжение и прокладку канализации берёт на себя областной бюджет, газ и электроснабжение — инвесторы.
Предполагается, что в ближайшие годы новые индустриальные зоны, наряду с модернизированными предприятиями советской эпохи, станут вторым объединённым локомотивом донской промышленности. Это позволит области к 2020 году нарастить ВРП на 323,8% (по сравнению с 2005 годом, когда создавалась Стратегия социально-экономического развития Ростовской области), а уровень инвестиций поднять на 488,5%.
Пусть расцветают все цветы
Интересно, что, согласно Стратегии, доля региональной промышленности, несмотря на ожидаемый значительный промышленный рост и модернизацию основных отраслей, останется в итоге на нынешнем уровне, доля сельского хозяйства и строительства сократится, а основной рост ВРП к означенному стратегией сроку предполагается лишь за счёт сферы услуг. Однако этот прогноз не означает, что регион ждёт «деиндустриализация». «Ведущая роль промышленности Ростовской области в масштабах юга России и Северного Кавказа может быть сохранена на длительную обозримую перспективу, — считает Владимир Горлов. — К современным и перспективным конкурентным производствам общероссийского — а при определённых усилиях и мирового — масштаба в Ростовской области можно отнести пищевую промышленность, вертолёто— и гидросамолётостроение; сельхозмашиностроение».
В экономике XXI века уровень развития промышленности — в широком смысле, неаграрного материального производства — останется индикатором развитости той или иной территории, однако содержание самого понятия «промышленность» изменится радикально. «Статистика уже отказалась в своих классификаторах от термина “промышленность”, предполагая, что все виды деятельности должны быть индустриальными», — напоминает председатель совета директоров банка «Центр-инвест» Василий Высоков. Сегодня мало кто задумывается о том, что, когда Николай Карамзин впервые употребил слово «промышленность» в 1803 году, предмет, описываемый этим понятием, был совершенно другим. То, что страны-лидеры индустриального капитализма во второй половине ХХ века вынесли свои производства в «третий мир», говорит лишь об одном: на смену промышленности в традиционном понимании машинного производства (а ещё раньше была мануфактура, то есть ручная промышленность) идёт новая индустриальная волна.
С точки зрения современной теории системных циклов накопления капитала, созданной итальянским экономистом Джованни Арриги, промышленность есть лишь функция финансовой сферы: теряя прибыль в старых отраслях, капитал стремится материализоваться в ранее неизвестных формах. Главным магнитом для капитала сегодня оказывается инновационнная сфера. Поэтому, полагает Владимир Горлов, одним из самых сложнорешаемых вопросов может оказаться отсутствие в регионе адекватных по масштабу финансовых институтов. Стало быть, в принципах промышленной политики региона должно быть прописано привлечение на территорию области не только прямых инвестиций, но и представительств международных и крупнейших российских банков. Помимо этого, потенциальным инвесторам Ростовская область должна предлагать возможности для развития не только «традиционных» отраслей, но и для «приземления» венчурных проектов. Это ещё одна задача промышленной политики области, требующая серьёзной проработки в ближайшие годы. Первые шаги здесь также сделаны: не так давно (см. «Эксперт ЮГ» № 18–19 [1]) мы писали о проекте создания в Гуково крупнейшего в России производства кремния для солнечной энергии.
В новых условиях даже очевидные слабости в виде изношенности основных фондов старой промышленности могут стать преимуществами региона. «Низкая техническая вооружённость, износ техники, оборудования, инфраструктуры объективно создают условия для новой индустриализации юга России, — считает Василий Высоков. — В новых условиях необходимо грамотно позиционировать участие Ростовской области в новой индустриализации региона. Кризис показал, что вместо промышленных гигантов лучше иметь компактные, высокоэффективные производства с отлаженной логистикой в разных секторах, и для Ростовской области следует сохранить диверсификацию производства на базе малых высокоэффективных предприятий».
Ещё один ключевой принцип промышленности XXI века — предельная отраслевая диверсификация, в том числе развитие аутсорсинга. Универсальные предприятия полного цикла, какими были старые индустриальные гиганты, напротив, окончательно уйдут в прошлое. В сочетании с резким уменьшением территории, необходимой для производственного процесса, это значит, что теоретически в регионе можно производить всё что угодно по принципу «пусть расцветают все цветы». «В основе промышленной политики Ростовской области должен лежать принцип баланса между различными группами производств, — резюмирует Олег Науменко. — Например, в советское время доминировали оборонные и машиностроительные предприятия, а сейчас раздаются голоса исключительно в пользу отраслей лёгкой и пищевой промышленности. Это неправильно. Нужно соблюдать баланс».
