Экспертный комментарий Моисея Фурщика Карт-бланш для скрытых сокровищ
Наследство «минерального» секретаря
«Проблема Ставрополья в том, что в течение многих лет в регионе не был реализован ни один крупный проект федерального значения, — считает управляющий партнёр консалтинговой компании ФОК Моисей Фурщик. — В экономической и промышленной политике край очутился на периферии и оказывался в центре внимания лишь в связи с терактами, захватами заложников и прочими ЧП. Например, мало кто знает, что в Будённовске ЛУКОЙЛ строит огромный нефтехимический комплекс. Курортов федерального значения в Ставропольском крае больше, чем в Краснодарском крае и Ростовской области вместе взятых. Здесь же самая мощная система генерации электроэнергии, мощнейшая газотранспортная система, крупнейшее в мире газохранилище, крупнейшее в Европе предприятие по производству минеральных удобрений — ОАО “Невинномысский Азот”».
У Ставрополья уже накоплен хороший опыт правильного позиционирования территории, который обязательно должен быть использован сегодня. В советский период край с подчёркнуто аграрной экономикой был поначалу не самым престижным местом для номенклатуры. Продолжив традиции царской эпохи, Никита Хрущёвссылал сюда своих политических оппонентов — сперва экс-премьера Николая Булганина, руководившего ставропольским совнархозом, а затем видного аграрного функционера Фёдора Кулакова, в 1960–1964 годах возглавлявшего Ставропольский крайком. Именно Кулаков стал покровителем Михаила Горбачёва — пожалуй, самого известного ставропольца, занявшего пост первого краевого секретаря в 1970 году.
Партийные руководители брежневской поры неуклонно старели. Им нужно было регулярно лечиться и подолгу отдыхать. Одним из немногих мест Советского Союза, где лечили от всех болезней, были Кавказские Минеральные Воды. Горбачёв смог сделать это преимущество главным козырем региона. После того, как Горбачёв вместе с кремлёвским лейб-медиком Евгением Чазовым разработали и осуществили проект превращения Ставрополья и Кавминвод в главную лечебную базу 4−го главного управления Минздрава (знаменитой «Кремлёвки»), край стал местом отдыха всех партийных бонз. Благодаря этому Горбачёву удалось войти в ближайшее окружение ещё одного уроженца Ставрополья — Юрия Андропова, который любил отдыхать в знаменитом кисловодском санатории «Красная скала». Андропов, как известно, и стал проводником Горбачёва в коридорах власти. Родной регион при «минеральном секретаре», естественно, оказался в ещё большем фаворе.
Однако после распада Союза Ставрополье стало быстро терять позиции. Среди причин обычно называют три фактора. Во-первых, уже упомянутая близость военных действий в республиках Северного Кавказа и теракты, неоднократно происходившие на территории края, в том числе в курортных городах. Во-вторых, новая российская элита отдала предпочтение зарубежным спа-курортам, а курорты Кавминвод до недавнего времени тихо приходили в упадок. В-третьих, следует отметить слабость управленческой команды, возглавлявшей регион до недавнего времени. Бывшего губернатора Ставрополья Александра Черногорова (руководил краем в 1996–2008 годах) собеседники «Эксперта ЮГ» однозначно называют лично ответственным за то, что край существенно отстал в развитии от соседей — Дона и Кубани. Соответственно, с фигурой нового губернатора Валерия Гаевского, пришедшего во власть в 2008 году накануне экономического кризиса, с самого начала связывались повышенные ожидания как краевых элит, так и внешних наблюдателей.
Центр периферии: возможности и риски
В мировой практике есть ряд проектов объединения депрессивных территорий в макрорегион, и этот опыт можно использовать в СКФО. В 1933 году на юге США, наиболее сильно пострадавшем от Великой депрессии, по инициативе президента Франклина Рузвельта была создана существующая и поныне госкорпорация «Администрация долины реки Теннесси» (TVA), по сути, выполнявшая функции единого центра управления для нескольких штатов с отсталой аграрной экономикой (в первую очередь Теннесси, Алабамы, Миссисипи, Кентукки). Проект предполагал комплексную модернизацию жизни региона: внедрение интенсивных методов сельского хозяйства, преодоление расовой дискриминации, развитие образования, а главное, большие объёмы инфраструктурного строительства — набор задач, вполне сопоставимый с тем, который стоит перед администрацией СКФО. Важнейшим результатом деятельности TVA стало строительство крупнейшего в США каскада ГЭС на реке Теннесси, что вызвало беспрецедентный экономический рост в 1960−х. Сегодня по размерам ВРП Теннесси входит в первую двадцатку американских штатов.
«Теоретически у Ставрополья есть перспективы стать третьим ключевым игроком на юге России, но для этого необходимы радикальные изменения в экономической и социальной сфере и “каторжный труд” региональной элиты, — говорит ставропольский политолог Сергей Воробьёв. — А в это верится с трудом. Большую часть политической и бизнес-элиты Ставрополья и республик Северного Кавказа вполне устраивает нынешняя ситуация, она будет скрыто, а порой и открыто саботировать любые преобразования, мобилизуя для этого определённую часть населения».
Риск негативного сценария для Ставрополья действительно существует, и криминальный фактор играет здесь не последнюю роль. Одна из важнейших задач нового полпредства — не допустить превращения края в место, где республиканские кланы будут «решать вопросы».
В ряду российских регионов, в которых расположены столицы федеральных округов, сегодняшнее Ставрополье по многим показателям оказывается ближе всего к Хабаровскому краю. В прошлогоднем экспертовском рейтинге инвестиционной привлекательности Ставропольский и Хабаровский края оказались в самой многочисленной группе регионов с пониженным потенциалом и умеренным риском, причём потенциал двух краёв, по оценке РА «Эксперт», практически одинаков. По итогам 2007 года Хабаровский край занимал 32 место среди регионов России по размерам ВРП, Ставропольский расположился на три позиции ниже. Сопоставимы и докризисные показатели таких параметров, как стоимость основных фондов в экономике, объём продукции обрабатывающих производств и энергетики, инвестиций в основной капитал. Однако по показателям 2009 года Ставрополье выглядит значительно лучше дальневосточного визави, в том числе по индексу промышленного производства (по сравнению с 2008 годом в Ставропольском крае индекс составил 102,1%, в Хабаровском — 94,2%), а уровень развития сельского хозяйства в двух регионах, конечно же, отличается принципиально. Однако можно развить сравнение российских периферий, сопоставив новообразованный Северо-Кавказский округ — с Дальневосточным. И там, и там к наиболее острым проблемам относятся криминал, коррупция, клановость и слабый уровень связи с федеральным центром.
«На данный момент в России существуют две федеральные целевые программы (ФЦП), привязанные к развитию территорий, — это ФЦП по развитию Дальнего Востока и ФЦП по развитию юга России, — говорит Моисей Фурщик. — Стоит отметить такую деталь — федеральные деньги и там, и там формируют у населения, в том числе и у элит, иждивенческие настроения. Это главное, в чём схожи два округа. Правда, для Дальнего Востока этнический фактор — не самый значимый, а на Кавказе существует вероятность того, что, вопреки намерениям Москвы, федеральные ресурсы, направляемые на поддержку региона, могут заложить базу для формирования единого мусульманского территориального образования, которое в перспективе займёт жёсткую позицию по отношению к федеральному центру. Кроме того, есть риск того, что этнокультурная идентичность Ставропольского края, который издавна был историческим форпостом России на Северном Кавказе, может быть сильно размыта. Уже сейчас край по численности населения составляет менее 30 процентов СКФО».
Иными словами, главным риском для Ставрополья в роли центра Северного Кавказа является то, что социолог Андре Гундер Франк ещё полвека назад назвал «развитием отсталости». Этот феномен особенно характерен для стран Латинской Америки, где модернизационные проекты часто кончались провалом, приводя лишь к ещё большему отставанию. Среди многочисленных причин таких провалов — сугубо формальный подход к задачам модернизации.
Без модернизации не обойтись
Однако Ставрополье, похоже, является одним из немногих регионов России, где тема инноваций и модернизации экономики не воспринимается как новомодная риторика.
«Ставропольский край — динамично развивающийся регион, один из лидеров реализации стратегии инновационного развития на Северном Кавказе, — считает Александр Потеряхин, заместитель руководителя аппарата Координационного совета промышленников и предпринимателей ЮФО. — У Ставрополья есть успешный опыт осуществления инновационных проектов при поддержке органов исполнительной власти, в частности в формировании кластера по развитию солнечной энергетики на базе применения суперсовременных отечественных нанотехнологий».
На недавней встрече представителей инновационно ориентированных организаций с чиновниками ГК «Роснано» ставропольский министр экономики Юрий Ягудаев заявил: в разной степени проработки с госкорпорацией находятся около 25 региональных инновационных проектов.
Губернатор Валерий Гаевский убеждён, что создание СКФО однозначно перспективно для территории — прежде всего, это шанс запустить такие крупные инфраструктурные проекты, как особая экономическая зона (ОЭЗ). Вместе с серьёзным повышением своего формального статуса в ряду российских регионов Ставропольский край может рассчитывать на существенную активизацию своей функции как ворот Кавказа. После реконструкции аэропорта Минеральных Вод — некогда одного из самых закрытых для входа «чужаков» — и грядущего вхождения компании «КМВ-Авиа» в состав «Аэрофлота» Минводы должны стать полноценным базовым аэропортом для всего региона. Стоило в прошлом году столичному туроператору организовать собственные чартерные рейсы из Минвод в Турцию, как местный турбизнес тут же ощутил наплыв клиентов из северокавказских республик, а ростовские турфирмы, напротив, почувствовали отток ставропольцев, давно привыкших летать из Ростова. Кроме того, развитие транспортной инфраструктуры обязательно будет способствовать формированию в Ставрополье, в первую очередь в регионе Кавминвод, центра конгрессно-выставочных услуг, для чего есть все предпосылки — и первые предложения по соответствующим проектам уже сделаны. В начале года в регионе побывала делегация испанского архитектурного бюро Arnaiz Consultores, заинтересованная в строительстве конгрессного центра в Кисловодске, и это явно не последний такой визит.
Наконец, нельзя не упомянуть и о проекте создания Северо-Кавказского федерального университета, который станет главным научным центром в округе. Пока на Кавказе есть лишь большое количество разрозненных республиканских университетов, часто связанных с местечковыми интересами, сложно говорить о возможности появления здесь полностью интегрированной в российское общество элиты. Поэтому в определённом смысле наличие структуры федерального университета будет также направлено на погашение перечисленных выше системных рисков.
